СТИХИ ЗАУМНЫЕ

АЛЕКСЕЙ КРУЧЁНЫХ

КРУЧЕНЫХ, АЛЕКСЕЙ ЕЛИСЕЕВИЧ (1886–1968), русский поэт. Родился 9 (21) февраля 1886 в пос. Оливский Херсонской губ. в семье крестьянина. Отец вскоре переехал в Херсон и стал извозчиком. В 1902 Крученых окончил Херсонское городское трехкласное училище и уехал в Одессу, где поступил в художественное училище – одно из лучших средних художественных заведений того времени. Увлечение живописью впоследствии объяснял влиянием школьных учителей, которые знакомили учеников с новыми течениями в изобразительном искусстве.

По окончании училища в 1906 вернулся в Херсон и стал учителем рисования в женском профессиональном училище. Уже через год Крученых оставил работу и уехал в Москву. На его решение оказало влияние знакомство с Д.Бурлюком, о котором Крученых впоследствии написал в воспоминаниях Наш выход (1932). В Москве стал сотрудничать как художник в юмористическом журнале «Будильник» и др. изданиях, прославился серией шаржей и карикатур на писателей, художников и ученых под названием Вся Москва в карикатурах.

В 1909 принял участие в художественной выставке в Петербурге. Тогда же состоялось его знакомство с будущими соратниками по художественному и литературному авангарду – Е.Гуро, В.Каменским, М.Матюшиным. В 1909, приехав на год в Херсон, Крученых дебютировал как прозаик, поэт, фельетонист, эссеист, художественный, литературный и театральный критик. В херсонской газете «Родной край» публиковались его произведения, подписанные либо настоящей фамилией, либо псевдонимами А.Горелин и А.Г. Наиболее значительные из многочисленных публикаций 1909 – эссе Два властных лика любви, рассказ Кровавые люди и стихотворение Полуживой, написанное под влиянием Ф.Сологуба.

Вернувшись в 1910 в Москву, Крученых принял активное участие в деятельности возглавляемой Бурлюком группы «Гилея» – прообразом будущего футуризма.

С 1912 началось его творческое сотрудничество с В.Хлебниковым, они совместно написали и издали поэму Игра в аду (1912), которую Крученых назвал в своих воспоминаниях «иронической, сделанной под лубок издевкой над архаическим чертом». По мнению Р.Якобсона, в этой поэме содержатся переклички с неосуществленной Адской поэмой А.С.Пушкина. Игра в аду и последовавшая за ней поэма Крученыха Старинная любовь (1913) были в основном негативно встречены критикой и оценены как «безнадежное убожество при ухарской позе».

В 1913 – важнейшем году в творческом становлении поэта – Крученых принял участие в сборнике Пощечина общественному вкусу, изданному группой «Гилея» тиражом 500 экз. Совместно с В.Маяковским написал манифест футуристов с центральным тезисом: «Бросить Пушкина, Достоевского, Толстого и проч. и проч. с Парохода Современности». В этом же сборнике было опубликовано «алогичное стихотворение» Крученыха Старые щипцы заката заплаты..., построенное по изобретенному им принципу «мирсконца».

Работа в сфере алогичной поэзии в 1913 привела его к разработке принципов заумной поэзии («зауми») – т.е. поэзии, написанной «на собственном языке», выходящем за пределы логики, разума и состоящей из «неведомых слов». Языком «зауми» были обрывки слов, окончания, графические и фонетические сочетания. Классическим примером «зауми» стало стихотворение Крученыха Дыр бул щыл. Кроме него, он написал стихи Фрот фрон ыт и Та са мае, Го оснег кайт и др. Теория «зауми» была сформулирована Крученыхом в совместном с Хлебниковым сборнике Слово как таковое (1913): «Живописцы-будетляне любят пользоваться частями тел, разрезами, а будетляне-речетворцы – разрубленными словами, полусловами и их причудливыми хитрыми сочетаниями (заумный язык). Этим достигается наибольшая выразительность. И этим именно отличается язык стремительной современности, уничтожившей прежний застывший язык». Читателей эпатировало утверждение Крученыха о том, что в его стихотворении Дыр бул щыл «больше русского национального, чем во всей поэзии Пушкина».

Крученых выпускал поэтические заумные сборники один за другим: Взорваль (1913), ТЭ-ЛИ-ЛЭ (1914, совместно с Хлебниковым) и др. В футуристическом, авангардистском духе написаны и его литературоведческие исследования Выпыт любви Тургенева (1913), Черт и речетворцы (1913), Стихи Маяковского. Выпыт (1914) и др. Была поставлена также его «алогическая опера» Победа над солнцем (1913) на музыку Матюшина.

Внутренний кризис и Первая мировая война привели к распаду в 1915 группы «Гилея». Спасаясь от мобилизации, Крученых уехал на Кавказ и работал учителем рисования в женской гимназии г.Баталпашинска. Однако духовно и художественно он по-прежнему был связан с Москвой и Петербургом, наезжая туда во время летнего отпуска. В 1916 вышли его поэтические сборники Война и Вселенская война Ъ. В предисловии к последнему он назвал главной задачей зауми «освобождение твори от ненужных удобств (через беспредметность)».

Живя в 1916–1919 в Тифлисе, Крученых вместе с другими футуристами – братьями К. и И.Зданевичами, Н.Чернявским, В.Гудиашвили и др. – принимал участие в деятельности художественно-поэтической группы «Синдикат футуристов». Ее программной книгой стал сборник Учитесь худоги (1917), в который вошли стихи Крученыха, была выпущена также его книга Нособойка (1917). Из «Синдиката футуристов» в 1918 выделилась группа «41 градус», в которую вошли Крученых, поэт и режиссер И.Терентьев и др. Для пропаганды «зауми» Крученых много работал как критик, а также читал лекции в рамках программы «Футур-всеучбище».

В 1919 Крученых переехал из Тифлиса в Баку, где работал в Бакинском отделении РОСТА, сотрудничал в газетах, выпускал поэтические и теоретические сборники. В 1921 вернулся в Москву. Маяковский способствовал возвращению Крученыха в круг московских поэтов, организовал его вечер в Политехническом музее. В 1921–1923 Крученых продолжал разрабатывать теорию «зауми» в применении к различным видам искусства. Этому посвящены его сборники Фонетика театра, Сдвигология русского стиха и др.

В 1923 поэт вошел в возглавляемую Маяковским постфутуристскую группу «Леф» («Левый фронт»), активно выступал против «упадочной» поэзии С.Есенина, посвятив критике двенадцать книг (все в 1925), писал агитпьесы. В 1928 подготовил сборник 15 лет русского футуризма. 1912–1927 гг. Материалы и комментарии.

В 1928 была издана последняя книга Крученыха Приемы ленинской речи, после чего его произведения существовали только в машинописи. Так были «изданы» его поэмы Ирониада и Рубиниада (обе 1930), книги Ночные каракули (1932), Арабески из Гоголя (1944), Книга адских сонетов (1947) и многие другие. Смерть Маяковского лишила его последнего защитника. Крученых собирал книги, продавал свои машинописные сборники и написанные им портреты писателей в архивы и музеи. Во время Великой Отечественной войны остался в Москве, продолжал писать стихи, сотрудничал в «Окнах ТАСС». Рекомендация в Союз писателей, данная И.Эренбургом, буквально спасла Крученыха от голодной смерти.

Истинные ценители литературы отдавали дань уважения творчеству Крученыха еще при его жизни. Г.Айги подготовил в 1950-е годы подборку его стихов, однако публикация не состоялась. В 1966 в Центральном доме литератора был организован юбилейный вечер Крученыха, ставший значительным событием в культурной жизни Москвы. Быт Крученыха был очень тяжел, жил он в нищете.

Умер Крученых в Москве 17 июня 1968.





* * *

Дыр бул щыл
убешщур
скум
вы со бу
р л эз


1913




ВЫСОТЫ

вселенский язык
е у ю
и а о
о а
о а е е и е я
о а
е у и е и
и е е
и и ы и е и и ы

1913



ВЕСНА ГУСИНАЯ

те ге не
          рю ри
          ле лю
                бе
          тльк
          тлько
          хо мо ло
ре к рюкпль
        крьд крюд
                нптр
                иркью
                би пу

1913




ОТЧАЯНИЕ

из под земли вырыть
украсть из пальца
прыгнуть сверх головы
          сидя итти
          стоя бежать
куда зарыть кольца
          виси на петле
          тихо качаясь

1913




ЛЮБОВЬ ТИФЛИССКОГО ПОВАРА

Памяти Нико Пиросмани


Маргарита,
твой взор и ледяные бури
острей, чем с барбарисом абxазури,
душистей молодого лука
сверx шашлыка,
но, как полынь, моя любовь горька,
     ч и x а ю, сам не свой
     р ы ч у  н а в з р ы д, -
     потерял я запаx вкусовой.
Уже не различаю чеснока,
острой бритвой мне сердце режет
молодая луна -
твоя золотая щека.
Страдаю, как молодой В э р т э р,
язык мой,-
г о л ы й  д ь я в о л,-
скоро попадет на вэртэл!..
Шен генацвали, шен черимэ,
М э р и м э!
Бросаю к твоим сливочным ногам
бокал с  к о л б а с о й
и утопиться
                     бегу
                             в Куру -
ВЕСЬ ГОРЯЩИЙ
                                        и босой!

1918, Тифлис - 1964, Москва




ЭХ, ГОСПОДИ! ЛЯПАЧ!

В полночь притти и уткнуться
в подушку твоей любви -
- Завтра уеду в Москву! -
Освободятся сЕльтерские ноги мои,
ими, как локтем пропеллера, взмахну!
сто лет с тобою проживши
не позабыл о Ней Единой.
ЧЕРЕЗ закорючки капусты, по крышам,
летит мой дух лебяжий
На - фта - линный!

1919




* * *
У меня изумрудно неприличен каждый кусок
Костюм покроя шокинг
во рту раскалённая клеем облатка
и в глазах никакого порядка ...
Публика выходит через отпадающий рот
а мысли сыро-хромающие - совсем наоборот!
Я В ЗЕРКАЛЕ НЕ ОТРАЖАЮСЬ!..

1919




* * *
Я пошёл в ПАРКОВУЮ ЛЮБИЛЬНЮ
Где туго пахло накрахмаленным воротничком.
Растянули меня на железном кружиле
И стали возить голым ничком.
Вскакивал я от каждого соприкосновения
как будто жарко ляпали СВИНЦОВЫМ ВАРЕНИКОМ!
кивнули - отрубили колени
а голову заШили В ЮБКИ БАЛОН.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
и вот развесили сотню девушек
ВЫБЕЛИТЬ ДО СЛЁЗ НА СОЛНЦЕПЁКЕ
а в зубы мне дали обмызганный ремешок,
чтоб я держал его пока не женюсь на безбокой
только что вытащенной
ИЗ МАЛИНОВОГО варенья!..

1919




СМЕРТЬ КУВЫРКОМ

Стосковалась моя желёзка по кислице салату
и стукальцам небылиц
и закинув несгораемую хату
ввысь подымаюсь как накрахмаленная певица!
Забросил я память от жажды нового -
дыма и шипа бурчатых машин
негра кочегарно-танцующего голого,
без пиджака... испола! Терпентин!
АРМАТУРЮ! В ТАНЦЫРЬ ЗАКОВАННЫЙ
над пропастью взлетаю как пученье морской буркоты -
И ДЕВЫ ВЛЮБЛЁННЫЕ ДО КОСТИ ИЗЖЁВАНЫ
ПОСЛЕДСТВИЯМИ КРАСОТЫ!..
и вот собрались все
телесными ёрзая выступами
коленями пригнули меня к земле
в лоб мягко выстрелили
           чмок! квю!
           будля умрюк!

1919




* * *
Я поджарил свой мозг на железном пруте
Добавляя перцу румян и кислот
Чтоб он понравился, музка, тебе
Больше, чем размазанный Игоря Северянина торт
Чтоб ты вкушала щекоча ноготком
Пахнущий терпентином смочёк.
Сердце моё будет кувырком
Как у нервного Кубелика
СМЫЧЁК

1919




* * *
По просьбе дам,
хвостом помазав губы,
я заговорил на свежерыбьем языке!
Оцепенели мужья все
от новых религий:
КАРУБЫ
СЕМЕЕ МИР
БЛИЖИ МОБЕ!..
задыхается от радости хвост рыбий.

1919




ПОУЧЕНИЯ

Надо питать интуицию
Холить её ДОЛГИМ СНОМ
САББАДИЛОМ БЕЛКИ ЕЁ ВЫСТИРАТЬ
Убегая НИЧТЫ!
Не пейте ночами керосина!
Глотайте воздержанней вино!

1919




ПОЛУЖИВОЙ

Мой рот косноязычен
И зубы желты
Губа дрожжит и нос
Таит испуганность иголки...
Мои глаза туманны, серы,
В них блики жёлтые играют.
И голос шепчет закоснелый
И руки - воск - бесследно тают...

1919





ВЕЛИМИР ХЛЕБНИКОВ В 1917 ГОДУ

После серого дождя, землетруса,
на обломках горелых брёвен
человечек уже мучается
над постройкой нового крова.

Тебе будут плевать в лицо,
по пяткам бить бамбуком,
а ты, ославленный подлецом,
не дрогнув, идёшь
на всенародные муки.

Художник, бедняга, босяк,
стройный тюльпан пустыни,
без страха,
без денег,
скользишь по камням,
одетый в лучи и овчину.
Мерцающим светом
руки подняты кверху.

Неутолимая надежда
неугасима купина!
И нынче яростней, чем прежде,
и на предвечные времена.

1921




ГОЛОД

В избе, с потолком дыряво-копченым
Пятеро белобрысыx птенят
Широко глаза раскрыли -
Сегодня полные миски на столе дымят!..

- Убоинки молодой поешьте,
Только крошку всю глотайте до конца,
Иначе встанете -
Маньку возьмет рыжий леший,-
Вон дрыxнет, как баран, у соседского крыльца!..

Мать сказала и тиxо вышла...
Дети глотали с голодуxи,
Да видят - в котле плавают человечьи руки,
А в углу ворочаются порванные кишонки.

- У-оx!.. - завопили, да оравой в дверь
И еще пуще аxнули:
Там маменька висела -
Шея посиневшая
Обмотанна намыленной паклей!..

Дети добежали до кручи
- Недоеденный мертвец сзади супом чавкал -
Перекрестились да в воду, как зайчики, буxнули.
Подxватили иx руки мягкие...
А было это под Пасxу...
Кровь убитого к небу возносилася
И звала людей к покаянию,
А душа удушенной под забором царства небесного
Облакачивалась...

1922




ВОЕННЫЙ ВЫЗОВ ЗАУ

Уу - а - ме - гон - э - бью!
Ом - чу - гвут - он
За - бью!..
Гва - гва... уге - пругу... па - у...
- Та - бу - э - шит!!!
Бэг - уун - а - ыз
Миз - ку - а - бун - о - куз.
СА - ССАКУУИ!!! ЗАРЬЯ!!! КАЧРЮК!!!

1922




* * *

И БУДЕТ ЖУЖЖАТЬ з а ф р а х т о в а н н ы й
                                                      а э р о п л а н
Увозя мои свежие СТИХИНЫ
За башню Эйфеля, за беглый океан -
ТАМ ЖДУТ ИХ ОМНИБУСОВ СПИНЫ,
И ВНОВЬ ИСПЕЧЁННЫЙ - я конкурент
                                           мороженной свинины!

Схватят жирные экипажи тонкими руками
Мои ПОЮЗГИ и повезут по всему свету кварталов
По Сити, по Гай-Старам
УДИВЛЁННЫЕ ЛЮДИ ОСТАНОВЯТ ДИНАМО -
                                                 МАШИНЫ И ТРАМЫ
И арифмометр - солнце повиснет как бабочка
                                                 на золочёной раме!

Все читать заумь станут
Изучая мою ПОЭТИЧЕСКУЮ СУСТЕНЬ...
РАДУЙТЕСЬ же пока я с вами
И не смотрите грустными...

1922




* * *

Я  р е в н о в а ю  тебя к тёплой моряне,
И белым птицам облаков!
В нетерпении
Бью о прибрежный камень
Верёвкой подошвы!
Больно мне, больно
Опереться горлом
На турецкую фисташку!
О, никому не отдам свои Чиатуры!
С ними пройду шальные венцы,
Любовку влача на цепочке глетчера
На пустырь Голгофы плетусь сквозь пески!

1922




ЛЕТО ДЕРЕВЕНСКОЕ

Чарджуйных дынь золотое темя
И снежная мяхкоть
Медоле-е-ейным запахом пчелу влечёт
- Жь-ж-ж!..
И жук засохший шешурой шевелится
И мышь, оса, жужжалки,
И ящер криволапый ис-под тюльей кельи
Шершавым язычком уж тащится на медососье!
И дыню всю облапили как тётеньку!
В полях поляжет полдень жаркий,
Но все жуют нежай-й-шие плоды
И не страшат лучей нарывные булавки!..

1925




ЗИМА

Мизиз...
      Зынь...
           Ицив -
      Зима!..
Замороженные
Стень
Стынь...
Снегота... Снегота!..
Стужа... вьюжа...
Вью-ю-ю-га - сту-у-у-га...
Стугота... стугота!..
Убийство без крови...
Тифозное небо - одна сплошная вошь!..
Но вот
С окосевшиx небес
Выпало колесо
Всеx растрясло
Лиxорадкой и громом
И к жизни воззвало
XАРКНУВ В ТУНДРЫ
           ПРОНЗИТЕЛЬНОЙ
                     КРОВЬЮ
                          ЦВЕТОВ...
- У-а!.. - родился ЦАП в даxе
Снежки - паx-паx!
В зубаx ззудки...
Роет яму в парном снегу -
У-гу-гу-гу!.. Каракурт!.. Гы-гы-гы!..
Бура-а-а-ан... Гора ползет -
           Зу-зу-зу-зу...
Горим... горим-го-го-го!..
В недраx дикий гудрон гудит -
           ГУ-ГУ-ГУР...
Гудит земля, зудит земля...
           Зудозем... зудозем...
Ребячий и щенячий пупок дискантно вопит:
           У-а-а! У-а-а!.. - а!..
Собаки в сеняx засутулились
И тысячи беспроволочныx зертей
И одна ведзьма под забором плачут:
           ЗА-XА-XА-XА - XА! а-а!
           За-xе-xе-xе! -е!
           ПА-ПА-А-ЛСЯ!!!
           Па-па-а-лся!
Буран растет... вьюзга зудит...
На кожаный костяк
Вскочил Шаман
      Шамай
Всеx запорошил:
Зыз-з-з
Глыз-з-з -
Мизиз-з-з
      З-З-З-З!
Шыга...
Цуав...
      Ицив -
ВСЕ СОБАКИ
           СДОXЛИ!

1926




ОСЕНЬ (ЛАНДШАФТ)

Сошлися черное шоссе с асфальтом неба
И дождь забором встал
Нет выxода из досок водяного плена
- С-с-с-с-ш-ш-ш-ш -
          Сквозят дома
Шипит и ширится стальной оскал!
И молчаливо сxодит всадник с неба
- Надавит xолод металлической души -
И слякотной любовью запеленат
С ним мир пускает
Смертельной спазмы
          Пузыри!

1926




ВЕСНА С УГОЩЕНИЕМ

- Алла! Алла! Велик Алла! -
С минарета запел муэдзин,
- Хвала подателю тепла, Алла-а! -
Зима уходит опостылая!
Все церкви выпиты лужами,
Выдувает Москву ветерок!
Вот, вот воробей п-о-н-а-т-у-ж-и-т-с-я -
И станет совсем хорошая погода!..
В сарафане Храсном Хатарина
Хитро - цветисто
Голосом нежней, чем голубиный пух подмышкою,
Приглашала дорогих гостей
И дородных приезжан:
- Любахари, любуйцы - помаюйте!
Бросьте декабрюнить!
С какой поры мы все сентябрим и сентябрим
Закутавшись в фуфайки о рогожи!..
Вот на столе пасхальном
Блюдоносном
Рассыпан щедрою рукою
Сахарный сохрун, мохнателький мухрун,
Кусочки зользы
И сладкостный мизюль
- Что в общежитьи называется ИЗЮМ! -
Вот сфабрикованные мной фру-фру,
А кто захочет - есть хрю-хрю
Брыкающийся окорок!..
А вот закуски:
Юненький сырок
Сырная баба в кружевах
И красные
И голубые
Ю - ица -
Что вам полюбится
То и глотайте!..
А муж её
Угруз Талыблы
Нижней педалью глотки
Добавил:
- Любахари, блюдахари,
Губайте вин сочливое сочение;
Вот крепкий шишидрон
И сладкий наслаждец!
А раньше чем пройтись по хересам,
Закуски -
Жареный зудак,
Средь моксы корчатся огромные солёные зудавы
И агарышка с луком!
Для правоверных немцев
Всегда есть -
ДЕР ГИБЕН ГАГАЙ КЛОПС ШМАК
АйС ВАйС ПЮС, КАПЕРДУФЕН -
БИТЕ!.........
А вот глазами рококоча,
Глядит на вас с укором
РОКОКОВЫй РОКОКУй!
Как вам понравится размашистое разменю
И наше блюдословье?!..
Погуще нажимайте
На мещерявый мещуй!
Зубайте все!
Без передышки!
Глотайте улицей
               и переулками
До со-н-но-го отвала
          Ы-АК!

1926




ЛЕТО АРМЯНСКОЕ

Эрывань
Жы-ы-ра...
На маставой
сверлят
мазоли,
калючки,
камни...
Эй, варабэй, варабэй,
адалжи сто рублей -
закуплю грузовик
Снэ-е-гу...
На площади
тры лошади
пасэредине
ышак
столбняк -
ы! - кает!..
Духовка
каструла
паровая пэрина -
моя квартыра!
     - Бэгу
          на пэрэвулок!..
Вв-а-а!.. Духан!
Гулим-джан
бурдюки!..
Орман орган
Гариман-Ха!
...Вэ-э-э!
Апэльсын с гарчицей
Вино - чернила
горькый!
     Шашлык,
     бадриджан,
     кинжалом
     в горле.
Играй
     Зурна
          арган
               траур...
Душа моя -
     пережаренная курица
под скамейкой валаится,
крест заржангвыл!
     Ай-ай, смотри на минэ, Хачатур:
     сверх агонь,
     кургом агонь...
     посередку - сапоги!
     Куда пойдёшь?
     Кому скажешь?
     Море - далеко,
     Арарат - высоко,
     Извозчык на козлах сыдыт,
     нычего ны гаворыт -
     язык чоорный
          как
               бакладан.

1926




КАМЕРА ЧУДЕС
(из цикла "Слово о подвигах Гоголя")

Нелюдим, смехотвор и затворник,
зарывшись в древние книги,
не выезжая из комнаты,
в халате,
лежа на кушетке,
пивными дрожжами,
острым проскоком
обогнал всех путешественников:
вскрыл в России преисподню.

Мокроворона,
штафирка,
хламидник и щеголь,
с казаками Бульбы,
с разгульною вольницей
свершил два бедовых похода,
жег королевскую шляхту,
рубал кольцеусых панов.

Первач-подвижник
под видом лежебоки,
лесобровым Днепром,
бумерангом букв
с высоким спокойствием,
Пифагор гиперболы,
Эдисон снов!
СВЕТОНОС! -

взял
планету
на испуг!


1942 - 1943




РОМАН ПО ТЕЛЕФОНУ

После встречи
с  о д н и м  в и д е н и е м
в ресторане
(огни столбом, залпы - в лоб!):
- Давайте будем с Вами жить
по телефону!
Потому что всё мне известно
заранее:
линючесть ангелов,
круговорот улыбок,
позоры расставаний,
и не хочу таскать страданий тонну,
прощальной кровью
д у р - м а н и т ь  г о р - л о .
И тысячи миль и миллионы
веков
тянулся магнитный роман
без оков.
Не пил я водки матёрой,
и проклял очко,
тысячу драконов маджонга,
без конца по ночам
на окраинах,
в пустырях
имя твоё  л е т у ч е е ,
          ПРОЩАЛЬНОЕ
л и х о р а д о ч н о      бормоча.

1950 - 1953




БЕЗУМИЕ ИГРОКОВ

От мокропогоды
скрываюсь в старой трущобе
духана, в подвалах вина.
Отсюда, сквозь горящую дымовину
кристаллы Эльбруса, -
надежда яснейшая вдвойне мне видна!

Я знаю:
здесь, в тяжелом сундуке,
зарыты чьи-то кружева и руки,
и молят о пощаде в кабаке.
Но пьяные картежники
сидят на них, к стенаньям глухи,
у каждого четыре короля
зажаты в кулаке.

И я стучу о стенку кирпичом,
людей зову
с оружьями и вилами,
чтобы сундук предстал
пред нами нагишом,
чтоб вырыли из душегубища безвинную!

Спасите всех,
спасите свет
во имя жизни ранней,
во имя мощных глаз
и атомов каскадного сверкания!

1950 - 1953




АМЕРИКАНСКАЯ ГРИМАСА

Не страшно разве?
На фоне труб и небоскребов
Как будто завтрак подан -
Больное сердце
          В красной вазе.

14.06.1952




ВСТРЕЧА

Я пока еще не статуя Аполлона,
не куцая урна из крематория,
Я могу еще выпить стакан самогона
закусить в буфете ножкой Бетховена,
                                                      ступней Командора.

Я не хочу встречаться с тобой совсем трезвый,
преподносить выглаженные в линейку стишонки,
я желаю,
чтоб нам завидовали даже ирокезы
и грызли с досады
свои трубки и свои печенки!..

Нас на вокзале приветствует свежий дождь -
широкие, глазастые дружбы потоки!
Лучшего
и через сто лет не найдешь.
Об этом вспомнят, вздыхая,
в городах, в музеях
наши потомки.

Так быть верным, до реквиема,
богу искусства,
у головокружительного барьера
твоих глаз,
с размаху не поддаться страшному искусу
в сотый и тысячный раз,

задержаться на самом краю пропасти
и схватить себя за рукава:
- Эй! Остановите эти кости!
Они хотят,
напялив цилиндр,
всю ночь плясать канкан!..

Неприступно
и вечно сияй,
песни высокой
снежный Синай!

Свет сугробами на горе
наперекор хмурым химерам
гордякам, изуверам
НЕ ПЕРЕСТАНЕТ ГОРЕТЬ!

1950 - 1953




РАЗБОЙНИК ВАНЬКА-КАИН
и
СОНЬКА-МАНИКЮРЩИЦА.


(Уголовный роман)

(Использован материал из журнала "СЛОВО" за 19?? год.)



Назад

Используются технологии uCoz